Все пути ведут в Мандос
читать дальше
В аду для перфекционистов
Ни серы нет, и нет угля,
А лишь слегка несимметрично
Стоят щербатые котлы.
Народное творчество
Ни серы нет, и нет угля,
А лишь слегка несимметрично
Стоят щербатые котлы.
Народное творчество
Служившие Ирке верой и правдой пестрые шлепанцы, прихваченные по случаю прошлым летом на израильском базаре, развалились аккурат на полпути из ванной на кухню. Чертыхнувшись, она отправила бренные останки в мусорное ведро и подумала, что после универа надо будет забежать в магазин. Там и распродажа как раз.
Со шлепанцами в магазинчике ей категорически не повезло. Симпатичной расцветки были малы, а те, что подходили по размеру, оказались страшны, как потомство от союза тарантула и ежа. В конце концов, она нашла в самом углу очаровательные беленькие тапки-зайки. Обычно Ирка такие детсадовские формы презирала, но в этот раз не устояла. Ей даже показалось, что они смотрят глазками-пуговками прямо-таки умоляюще. И она купила.
Распаковав дома обновку, Ирка тут же с удовольствием ее натянула и уселась перед компьютером. Ее поджидала курсовая, кровожадно скалясь изломами графиков. Рассчитывать схемы сопротивления Ирке было исключительно неохота. Она открыла Word, посмотрела на задачки, вздохнула и закрыла файл. Лень.
Девушка создала новый документ. У нее в голове давно бродила какая-то смутная идея фанфика, и раз уж курсовая не пишется, надо хоть текст набросать. Но и тут ее ждала неудача. Идея не давалась в руки, издевательски подмигивала и витала в облаках, категорически отказываясь спускаться на многострадальную землю. Ирка даже погрозила ей кулаком. Никакого эффекта это не возымело. Она пожаловалась на несправедливость бытия однокурснице, бывшей однокласснице и пяти толкинистам, но идея была неумолима.
Уныние медленно, но верно захватывало Ирину Григорьевну. Она подперла щеку рукой и, безбожно перевирая слова, а в некоторых местах добавляя собственные, составила дуэт колонкам, из которых раз в пятнадцатый звучала «Girl with pearls in her hair».
— Уныние, между прочим, грех, — вдруг пискнул правый тапок.
— Смертный, — поддержал его левый.
Ага, подумала Ирка. Вот и глюки. С нормальными людьми разговаривают эльфы, или на худой конец, короли людей. А со мной вот тапочки.
— Правый, мы разве глюки? — голос зазвучал обиженно.
— Не-а, — протянул второй. — Говорим, значит, существуем.
— Да конечно, — вслух сказала Ирка и отправилась на кухню сделать чаю.
— Левый, она нам не верит, — теперь и второй голос обиделся.
— Значит, надо ей доказать… Minё, atta, neldё!
Ирка никак не могла нащупать выключатель. А потом ее рука и вовсе перестала ощущать стену.
— В собственном коридоре заблудилась, — буркнула она под нос, не прекращая попыток включить свет. Безуспешно.
Вдруг пространство вокруг нее просветлело само собой. Ни стен, ни коридора, ни самой квартиры вокруг девушки уже не было. В серой дымке перед ней отчетливо виднелись возносящиеся на немыслимую высоту колонны. Между ними темнел проход, который обрамляла арка. На ней были начертаны какие-то знаки. Ирка подошла поближе (за руку ущипнуть она себя не забыла, но это не помогло). Надпись она разобрать не смогла, но мгновенно догадалась, что это квенья, и присвистнула. «Прощай, курсовая!» — совершенно некстати пронеслось в голове. Ирка еще раз взглянула на арку и с удивлением поняла, что написанное изменилось: теперь там красовался текст вполне себе на русском языке.
«Оставь-ка обувь за порогом, всяк сюда входящий».
Еще чего, сказала она себе и смело шагнула вперед. Где-то под потолком (а есть тут потолок, кстати?) звякнул колокольчик.
Перед ней выросла фигура в темной хламиде. Фигура отчаянно зевала и была ростом как две Ирки, в которой насчитывалось без малого метр восемьдесят.
— Я мирно спал, — пробурчала фигура. — Я лег в пятом часу утра… И откуда ты только взялась, неоткуда же вам… а-а-а-ах… уже…
С немым изумлением она наблюдала, как он вытаскивает откуда-то из-за колонны огромную коробку.
— Так, у тебя какой размер? — вопросила фигура, деловито копаясь в коробке, доверху наполненной белыми тапочками.
— Тридцать девять с половиной, — автоматически ответила Ирка.
Он вытащил тапочки и протянул ей.
— Вот.
— Ой, а у меня уже есть, — озадаченно сказала она. Потому что фигура дала ей тапочки точь-в-точь как те, что уже красовались у нее на ногах.
— Чего есть? Написано же русским по белому, разуться на пороге, у меня паркет ручной работы, а тут целые толпы шастают туда-сюда, — проворчал он.
— У меня такие же, — быстро объяснила Ирка.
Фигура кинула на нее взгляд.
— Ну ладно, — голос слегка потеплел. — Пошли тогда.
— Ой, дяденька, — пискнула она. — У вас на спине бумажка… Это так надо?
Он посмотрел через плечо и отодрал от своей хламиды лист бумаги.
— Н-н-н-нолдор, — с непередаваемой гаммой чувств произнес он. — Уши бы им оборвать.
Левая рука у Ирки уже сплошь была покрыта синяками от щипков, которыми она себя время от времени пыталась привести в чувство. Естественно, это ее никуда не приводило. Ну и пусть, решила она.
Ирка и ее таинственный провожатый (относительно личности которого, у нее, впрочем, мелькала смутная догадка) минули несколько залов, прошли пару поворотов и оказались в космического размера чертоге. Она присвистнула.
— Не свисти, Сильмариллов не будет, — посоветовал кто-то над правым ухом.
— Да их и так нет, — заметили слева.
— А чьими стараниями, а? — взвился правый.
— Утихните оба! — устало вмешался третий голос, который явно слышал подобную перепалку не в первый и даже не в сто первый раз.
Ирка посмотрела направо, налево и наконец, совсем развернулась назад, позабыв, что ее проводник останавливаться не собирается.
Ее глазам предстали три тени, похожие как... как... как явно какие-то родственники. Она судорожно соображала, кто бы это мог быть. Эх, и почему они тени, даже цвет волос не понять... Ирка махнула рукой на эту очевидно безнадежную задачу и снова двинулась вперед. Не то что бы ей до зарезу необходимо общество существа, которое, по ее прикидкам, было ни кем иным, как Судией Намо, но... не с этими же тут сидеть! У Ирки имелись вполне определеннные планы на жизнь, и ни один из них не включал в себя длительное пребывание в местах довольно отдаленных. Мысль о том, что в Мандосе живых вроде и не держат, она постаралась загнать куда поглубже.
— Это она на нас рукой махнула? — в голосе первого прорезалась что-то, подозрительно напоминающее гнев.
— Не выносишь женского пренебрежения? — отозвался второй сочувственно. Сочувствие было явно второй свежести.
— Убью, — серьезно пообещала тень справа.
— ТЬЕЛКОРМО! АНГАРАТО! — рявкнул «миротворец» так, что Ирка аж присела. Ну, по крайней мере, ей теперь понятно, кто эти двое... И ей отчего-то захотелось оказаться подальше, даже если это значило быть поближе к Намо. Который, к слову сказать, ушел уже довольно далеко, так что ей пришлось пробежаться. Вертеть головой по сторонам при этом было довольно затруднительно, так что она просто понадеялась на то, что тени уже нашли другое занятие. Подобную надежду можно списать только на исключительную наивность нашей героини, которая мужественно предположила наличие в Мандосе хоть каких-то занятий. В общем, когда она, слегка запыхавшись, умудрилась догнать Намо, тени по-прежнему висели у нее, что говорится, на хвосте.
Эта весьма разношерстая компания наконец оказалась перед троном, размеры которого вполне соответствовали размерам самого зала, чей строитель явно и очевидно старадал гигантоманией в тяжелой запущенной форме.
Намо подобрал полы хламиды, вскарабкался на трон, для чего ему пришлось воспользоваться приставной лесенкой, с потертыми от частого употреблениями ступеньками, и, усевшись, принял подобающую случаю величественную позу. Рядом с троном мгновенно возникла еще одна фигура, ростом поменьше и с выражением лица попроще. Из-за уха у фигуры торчало длинное перо, а в руках она держала чернильницу, свитки, печать, складной столик, сургуч, свечу и мешочек с песком. Рук было две. Ирка на всякий случай пересчитала три раза.
— Кхм-кхм, — откашлялся Намо, — опять холодное молоко пил. Начнем, пожалуй. Как твое имя? – трубным гласом произнес он.
Ирка собралась ответить, но тут челюсть у нее отвисла по независящим от речи причинам. Перед троном в вихрях и вспышках появилась очередная тень.
— Новенькая! — возвестил свежеприбывший. — А как зовут? Откуда? Как умерла?
— КХМ-КХМ. Вообще-то, вопросы вроде как я задаю, — напомнил Судия.
Тень недовольно пожала плечами.
— Да пожалуйста, мне не жалко, — и исчезла, чтобы тут же с громким хлопком снова предстать взорам почтенной публики.
— А кстати, Турко, тебя Арэльдэ искала, — сообщила тень и исчезла окончательно.
— Опять, что ли, со своим Эолом поссорилась? — недовольно буркнул Тьелкормо и тоже испарился.
— Я могу продолжать? — осведомился Намо, ни к кому в отдельности не обращаясь.
— Меня Ирина зовут, — торопливо ответила Ирка.
Фигура у трона, проявляя чудеса ловкости и акробатизма, выхватила из-за уха перо и принялась размашисто что-то чертить на одном из свитков.
— Хорошо, — кивнул Судия. — Откуда...
Окончить вопрос он не успел. С противоположного конца зала послышался какой-то шум, звон, треск и грохот. Вскоре стал понятен и источник всего этого безобразия: верхом на каком-то немыслимом звере скакала размалеванная девица с таким декольте, что покраснела даже Ирка, дитя 21-го века, что уж говорить обо всех остальных? И не надо думать, что тени краснеть не умеют. Девица, не останавливаясь, разбрасывала по залу какие-то листовки. Ирка наклонилась, чтобы поднять одну, но бумага испарилась прямо у нее из рук.
— Не трогай! — крикнула невесть откуда взявшаяся очередная тень, ловко что-то метнув в девицу. Та захрипела, зашаталась, и бумажный поток иссяк. Зверь унес свою разнузданную ношу. Впрочем, Ирка успела разглядеть на одном из листков фразу, которая заставила ее покраснеть вторично. Там было что-то о том, как Финрод таял от поцелуев Саурона...
— Вы закончили... охоту? — обреченно поинтересовался Судия.
— Пока да, — обнадежила его тень, — на некоторое время. Нет, а что я могу? — оправдывался обитатель чертогов в ответ на укоризну в глазах Намо. — И пишут, и пишут... а я вообще не отличаюсь к этому терпимостью, — последние слова он договаривал уже на ходу, деловито испепеляя оставшиеся на полу бумажки.
— Паркет, — сдавленно просипел Намо.
— Я давно предлагал заменить на мозаику, по гномьей секретной технологии, — заметила тень перед исчезновением.
Судия некоторое время страдальчески разглядывал пол, затем, видимо, вспомнив, что у него есть неподшитое дело, обратил взгляд на Ирку. Она к этому моменту вернула себе нормальный цвет лица.
— Итак, откуда ты?
— Из Казани.
— Можно по буквам, пожалуйста? — попросил секретарь, ибо фигура у трона именно им и являлась.
Ирка повторила по буквам, чувствуя себя неловко.
— А где это? — полюбопытствовал «миротворец», до этого никак себя не проявлявший.
— В России, — автоматически ответила она и, не дожидаясь просьбы, повторила по буквам, пытаясь высчитать, сколько это километров от Англии, а также сколько это в лигах, а не километрах, или какая у них там система мер?
— Никогда не слышал, — удивился любитель географии. — Это далеко от Белерианда?
— Белерианд утонул, так что он теперь от всего равноудален, — заметил стоявший рядом с ним Ангарато.
— Что бы ты понимал в римановых пространствах, — парировал «миротворец».
Ангарато надулся и замолчал. Геометрия сфер действительно не была его коньком. Справедливости ради надо заметить, что в ней тут вообще мало кто смыслил.
— Ну... в общем, далековато, — туманно ответила Ирка. «В паралелльном измерении, блин, — подумала она. — И хорошо бы туда вернуться».
Спрашивающего такой ответ явно не удовлетворил, но Намо снова издал многозначительное покашливание, и тени пришлось удовольствоваться сказанным.
— Итак, теперь надо выяснить еще один момент. Как окончился твой земной путь?
Искренне надеясь, что до окончания такового все же еще далеко, Ирка начала объяснять:
— Понимаете, я купила тапочки...
Видно, им с Намо было не суждено пообщаться без помех. Раздался чистый, удивительно звонкий и гулкий звук гонга, который оказал на присутствующих поистине магическое воздействие. На лице Намо нарисовалось громадное воодушевление и оживленность, тогда как тени просто-напросто скисли, мрачно переглядываясь. Долго за этим ей не пришлось наблюдать, поскольку буквально через пять секунд все исчезли, и она осталась одна-одинешенька в этом огромном зале.
— Кто бы мне все это объяснил, — протянула Ирка, не особенно надеясь, что таковой найдется. Вопреки ее скептицизму, присущему любому, кто хоть раз занимался расчетами электросетей, желающий посвятить ее в темные тайны Мандоса нашелся.
— Я могу, — раздался позади нее неуверенный голос. Обернувшись, она с некоторым недоумением обозрела его обладателя... или обладательницу? В общем, Ирка понять не смогла, какого полу стоящее перед ней существо в узких джинсах и клетчатой рубашке. У него была челка чуть ли не до носа, так что разглядеть его лицо было довольно сложной задачей.
— Мне интересно было бы узнать, — заверила Ирка, ничуть не кривя душой.
— Ну короче, — торопливо заговорило существо, поминутно озираясь, — они каждый... ээээ... месяц играют в лото.
— Во что? — она решила, что ослышалась.
— Ну в лото. Игра такая, с бочонками и всем прочим, — путано пояснило существо.
— Да я знаю, что это такое, — ответила гостья, переваривая услышанное. — А зачем?
— Просто Намо эту игру очень любит, а всем прочим она уже хуже горькой редьки. Ну он и предложил: кто выиграет у него, того он отпускает.
— А-а-а-а, — протянула Ирка. Довольно странно, конечно, но кто их разберет, эти высшие силы?
— Можем пойти посмотреть, — предложил ее «гид».
— Куда это вы собрались? — перед ними материализовалась женщина в белом платье. Она пристально посмотрела на существо через монокль, и под ее взглядом Иркин собеседник совсем съежился. Даже ей стало немного не по себе.
— Рада приветствовать тебя тут, — доброжелательно обратилась женщина к ней. — Надеюсь, наш товарищ еще не успел наговорить тебе всяких глупостей. Не думай ничего такого, он никого не вводит намеренно в заблуждение, сам искренне верит во все, что говорит. А вот я могу рассказать тебе, как обстоят дела на самом деле. Хочешь?
— Мы собирались пойти посмотреть на игру в лото с... — Ирка запнулась, не зная, как назвать существо.
— Advocatus diaboli, — любезно подсказала дама.
Ирка уставилась на нее непонимающе.
— Ах, ну как это у вас говорят... он фанон, понимаешь? Сочиняет истории, которых никогда не было, — последние слова прозвучали так укоризненно, словно дама не могла придумать худшего проступка. — Давай я все-таки тебе расскажу, как все действительно происходило и происходит. В начале был Эру Единый, которого в Арде называли Илуватар...
— Может, все же посмотрим лото? — робко прервала ее Ирка. «Если это правда, конечно», — добавила она про себя.
Дама фыркнула, точь-в-точь как наступившая в мокрое кошка.
— Если ты так настаиваешь, я тебя провожу, конечно, это мой долг. Хотя я до сих пор не могу поверить, что Вала Намо действительно послушал нашего товарища и взял его идею на вооружение.
Она направилась к выходу, сделав знак следовать за ней, что Ирка и сделала. Ей вовсе не улыбалось выслушивать сентенции дамы, но фанон исчез, так что волей-неволей Ирка стала единственной слушательницей своей провожатой.
Миновав несколько сквозных залов, они, наконец, добрались до очередного гигантского чертога, который, к Иркиному удивлению, был битком набит.
— Вот, пожалуйста, — с недовольным видом простерла руку дама.
Тени хмуро восседали с карточками в руках. У некоторых было по две, а один особо мрачный тип завладел сразу пятью, удивительно ловко с ними управляясь. Впереди на постаменте высился, аки монумент самому себе, Намо с приличных размеров мешком. Ирка в него бы точно поместилась без проблем.
С вожделением на лице Намо засунул руку в мешок и извлек оттуда бочонок.
— Пятьдесят ровно, — выкрикнул он с такой торжественностью, словно объявлял по меньшей мере приговор Морготу.
Кто-то из теней зачеркнул на карточке названную цифру, но таких счастливцев было маловато.
— Двести двадцать два — уточки! Один — сам себе господин! Восемьсот сорок шесть! Четыреста четыре — не найдено!
— Сколько же там цифр? — шепотом осведомилась Ирка.
— Двести сорок пять — Моргот ягодка опять!
— Тысяча, — так же тихо ответила ее провожатая.
Ирка ошеломленно уселась на пол. Сколько же ей придется тут проторчать…
Взгляд ее упал на беленькие тапочки.
— А ну! — вскочила она. — Возвращайте меня домой!
Тапочки молчали, как и положено обуви. Ирка в сердцах топнула ногой.
— Ай! — пискнул правый тапок. — Так-то зачем?
— Я сейчас еще сильней топну, — пригрозила она, приподнимая ногу. — Ну?
— Ладно-ладно, — забормотали тапочки. — Neldё, atta, minё!
И она очутилась посреди привычного коридора с чуть потрепанными обоями.
Прошлепав босыми ногами на кухню, Ирка наконец налила себе чаю и вернулась к курсовой.